Соловецкие письма Павла Флоренского.
К 125-летию со дня рождения философа.
Павел Александрович Флоренский (9(22)января1882-8 декабря1937) - русский религиозный философ и ученый. По окончании гимназии в Тифлисе Флоренский поступил на математическое отделение Московского Университета. Успешно окончив Университет, он поступил в Московскую Духовную академию. В годы обучения в Духовной Академии у Флоренского возникает замысел капитального сочинения, будущей его книги "Столп и утверждение истины", большую часть которой он завершает к концу обучения. После окончания Академии в 1908 году он остается в ней преподавателем философских дисциплин, а в 1911 году принимает священство.
В 1918 году из-за преследования властей Духовная Академия переносит свою работу в Москву, а затем и вовсе закрывается. В 1921 году большевики закрыли и Сергиево-Посадский храм, где Флоренский служил священником. Тогда действия о. Павла по спасению Лавры квалифицировались властью как «контрреволюционная деятельность по созданию православного Ватикана». П.А.Флоренский возвращается к занятиям физикой и математикой, работая также в области техники и материаловедения. С 1921 он работает в системе Главэнерго, принимая участие в плане ГОЭЛРО, а в 1924 году выпускает в свет большую монографию о диэлектриках. Одновременно Флоренский работает в Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры, являясь её ученым секретарем, и пишет ряд работ по древнерусскому искусству.
Летом 1928 г. Флоренского высылают в Нижний Новгород, но в том же году, по хлопотам Е.П.Пешковой, возвращают из ссылки. В этот период он имел уникальную возможность эмигрировать в Прагу, но решил остаться в России. Однако в начале тридцатых годов против него развязывается кампания в советской прессе со статьями погромного и доносительского характера. На Флоренского поступают доносы, уличающие его в создании монархического кружка. 26 февраля 1933 г. последовал арест и через 5 месяцев, 26 июля,- осуждение на 10 лет заключения. Сначала отбывал срок на Дальнем Востоке, откуда 1 сентября 1934г. был под конвоем отправлен в Соловецкое отделение ББЛАГа. С 1934 г. по 1937 гг. Флоренский содержался в Соловецком лагере Особого назначения, где работал в лаборатории по комплексной переработке водорослей. 25 ноября 1937 г. «тройкой» УНКВД он был приговорен к высшей мере наказания, как один из руководителей «национал- фашистской» организации «Партия возрождения России» и расстрелян 8 декабря 1937 г.
Из письма заключенного ББЛАГа П.А.Флоренского жене А.М.Флоренской.
13 октября 1934г.

Писать мне было нельзя, да и нечего, так как я ничего не знал определенного. 16 августа выехал из Рухлово, с17 по1 сентября сидел в изоляторе в Свободном, с 1 по 12 сентября со спецконвоем доставлен на Медвежью Гору, с 12 сентября по 12 октября сидел в изоляторе на Медвежьей Горе, а 13 приехал в Кемь, где нахожусь сейчас. По приезде был ограблен в лагере при вооруженном нападении и сидел под тремя топорами, но, как видишь, спасся, хотя лишился вещей и денег, прочем часть вещей найдена, все это время голодал и холодал. Вообще было гораздо тяжелей и хуже, чем мог себе представить, уезжая со станции Сковородинской. Должен был ехать в Соловки, что было бы неплохо, но задержан в Кеми и занимаюсь надписыванием и заполнением учетных карточек. Всё складывается безнадежно тяжело, но не стоит писать. Никаких общих причин к моему переводу не было, и сейчас довольно многих переводят на Север. Крепко целую всех вас всех. Живу сейчас в колоссальном бараке и притом в огромной комнате с нацменами, так что слышу разговоры на всех восточных языках
ИЗ ПИСЬМА П. А. ФЛОРЕНСКОГО МАТЕРИ ОЛЬГЕ ПАВЛОВНЕ 6—13 АПРЕЛЯ 1935 г
Сегодня я мы угорели, болит голова, и я вспоминаю детство — у меня всегда болела голова, когда мы жили в Батуми, и я не знал, что делать от головной бола. Потом это совсем прошло, и я вообще ее знал, что такое головная боль, кроме случаев угара... Ни одно место не оставило во мне столько теплых воспоминаний, как Батум, старый Батум 1880-х годов, когда он был еще неустроенным и жалким. Хорошо помню, как старик Ахмед переносил меня через речку, как собирал я плоды салсапарели. Помню ковры фиалок и цикламенов, которые я собирал до исступления. Помню запах папоротников, мне всегда очень нравившийся. Помню громадные букеты азалий и рододендронов, которые мы вставляли вместо фонарей в фонарные гнезда фаэтона. Помню болотные незабудки, которые брались с корнем, а потом рассаживались дома на блюдах с водою. …Все проходит, но все остается. Это мое самое заветное ощущение, что ничего не уходит совсем, ничего не пропадает, а где-то и когда-то хранится. Ценность пребывает, хотя мы и перестанем воспринимать ее. И подвиги, хотя бы о них все забыли, пребывают как-то и дают свои плоды. Вот поэтому-то хоть и жаль прошлого, но есть живое ощущение его вечности. С ним не навеки распрощался, а лишь временно. Мне кажется, все люди, каких бы они ни были убеждений, на самом деле, в глубине души, ощущают так же. Без этого жизнь стала бы бессмысленной и пустою.

ИЗ ДОНОСА СЕКРЕТНОГО СОТРУДНИКА СОЛОВЕЦКОГО ОТДЕЛЕНИЯ ББЛАГа В СЕКРЕТНО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ ОТДЕЛ ЛАГЕРЯ О НАБЛЮДЕНИИ ЗА ЗАКЛЮЧЕННЫМ П.А.ФЛОРЕНСКИМ.
23 сентября 1935 г.
1935 г. 10 сентября в комнате кузнечного корпуса, где живут профессор Флоренский П.А., Литвинов и Брянцев, велся разговор на следующую тему:
….Флоренский говорит, что «да, действительно, у нас в СССР... карают даже же ни за что».
Далее разговор переходит на тему о том, как кто сидел на Лубянке и как кого допрашивали.
Флоренский говорит, что меня следователь допрашивал все о том, чтобы я на звал целый ряд фамилий, с которыми я, якобы, вел несуществующие в действительности контрреволюционные разговоры. Но после моего упорного, отрицания мне следователь сказал, что де мол нам известно, что Вы не состоите ни в каких организациях и не ведете никакой антисоветской агитации, но на Вас, в случае чего могут ориентироваться враждебные советской власти люди, что вы не устоите, если вам будет предложено выступить против советской власти. Вот почему, говорит далее Флоренский, дают такие большие сроки заключения, т.е. ведется политика профилактического характера, заранее... предотвращают преступления, которые и не могут даже быть. Следователь мне далее говорил (говорит Флоренский), что мы не можем так поступать, как поступало Царское Правительство, которое показывало на совершившиеся преступления, нет, мы предотвращать должны, а то, как же так, ждать, пока кто-либо совершит преступление, тогда его и наказывать, нет, так дело не пойдет, надо в зародыше пресекать преступление, тогда будет прочнее дело.
ИЗ ПИСЬМА П. А. ФЛОРЕНСКОГО СЕМЬЕ 11—13 МАЯ 1937 г.
Супруге Анне Михайловне
Наша водорослевая эпопея на днях кончается, чем буду заниматься далее—не знаю, м[ожет] б[ыть], лесом, т. е. хотелось применить в этой области математи[ческнй] анализ. Окончание работ по водорослям естественно: ведь в моей жизни всегда так—раз я овладел предметом, приходится бросать его по не зависящим от меня причинам и начинать новое, дело, опять с фундаментов, чтобы проложить пути, по которым не мне ходить. Вероятно, тут есть какой-то глубокий смысл, если это повторяется на протяжении всей жизни - наука бескорыстия, но все же это утомительно. Если бы собирался жить еще сто лет, то такая судьба всех работ была бы лишь полезна, но при краткости жизни она лишь очистительна, а не полезна. Впрочем, в Коране сказано: «Ничего не случается с человеком, что не было бы написано на небесах». Очевидно, обо мне написано быть всегда пионером, но не более. И с этим надо примириться. Пишу же об этом не столько для себя, как для детей: уроки рода должно усваивать и осознавать, чтобы использовать свою жизнь, приспособляясь к ожидаемому и наиболее вероятному.
Дочери Ольге.13 мая 1937 г.
Секрет творчества - в сохранении юности. Секрет гениальности - в сохранении детства, детской конституции на всю жизнь. Эта-то конституция и дает гению объективное восприятие мира, не центростремительное, своего рода обратную перспективу мира, и потому оно целостно и реально. Иллюзорное, как бы блестяще и ярке оно ни было, никогда не м[ожет] б[ыть] названо гениальным. Ибо суть гениального мировосприятия—проникновение в глубь вещей, а суть иллюзорного—в закрытии от себя реальности. Наиболее типичны для гениальности: Моцарт, Фарадей, Пушкин - они дети по складу, со всеми достоинствами и недостатками этого склада.
…Не для других, а для себя надо быть такими, но неважно, как о вас будут думать другие: быть, а не казаться. Иметь ясное, прозрачное настроение, целостное восприятие мира и растить бескорыстную мысль— чтобы под старость можно было сказать, что в жизни взято все лучшее, что усвоено в мире, все наиболее достойное и прекрасное и что совесть не замарана сором, к которому так льнут люди и который, после того как страсть прошла, оставляет грубое отвращение.
ПРИГОВОР ОСОБОЙ ТРОЙКИ УНКВД ЛЕНИНГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ ЗАКЛЮЧЕННОМУ ББЛАГа П.А.ФЛОРЕНСКОМУ К РАССТРЕЛУ.
25 ноября 1937 г.
Флоренский Павел Александрович, 1882 г., гр. СССР, ур. мест. Евлах Азербайджан, русский, гр. СССР, б/п. Осужден КОГПУ 26.УП-33 г. по ст. 58-10,11 УК на 10 ИТЛ.
Флоренского Павла Александровича - расстрелять.
Верно: За секретаря Тройки нач. Ш отд. УШ отдел УПП лейтенант госбезопасности Сорокин
АКТ О ПРИВЕДЕНИИ В ИСПОЛНЕНИЕ ПРИГОВОРА ЗАКЛЮЧЕННО ББЛАГа П.А.ФЛОРЕНСКОМУ К РАССТРЕЛУ. 8 декабря 1937 г.
Приговор Тройки УНКВД ЛО по протоколу № 199 от 25 ноября 1937 г. в отношении осужденного к ВМН Флоренского Павла Александровича приведен в исполнение 8 декабря 1937 г., о чем и составлен настоящий акт.
Комендант УНКВД ЛО ст. лейтенант госбезопасности К.Поликарпов

Публикацию подготовил В.Г. Баданов, кандидат исторических наук, доцент кафедры гуманитарных дисциплин КФ С-ЗАГС в Петрозаводске.

Познакомься с народом
Оставьте мне информацию
Оставьте мне сообщение
Напишите мне